Что такое молитва? Молитва есть беседа или разговор наш с Богом. (Закон Божий)
Молитва является основой и центром христианской жизни. (Православный катехизис)
Молитва есть главное дело. Она и есть путь наш к Богу. (Свт. Феофан Затворник)
Молитва — великое оружие, неоскудевающее сокровище, основание тишины, корень, источник и матерь тысячам благ. (Прп. Ефрем Сирин)
Великое средство ко спасению — вера, а в особенности, непрестанная сердечная молитва. Вот что есть молитва — это непобедимая победа! (Прп. Серафим Саровский)
Молитва — вещь такая, что, проживши в монастыре несколько лет, не скоро научишься молиться, как следует. (Прп. Амвросий Оптинский)
Не словом только надо молиться, но и умом; и не умом только, но и сердцем, да ясно видит и понимает ум, что произносится словом, и сердце да чувствует, что помышляет при сем ум. Все сие в совокупности и есть настоящая молитва; и если нет в молитве твоей чего-либо из сего, то она есть или несовершенная молитва, или совсем не молитва. (Прп. Никодим Святогорец)
Исихазм – духовное делание монахов-подвижников.
По выражению одного современного православного богослова, если монашество является средоточием православной духовности, то исихазм — самое ядро этого средоточия. Слово «исихазм» (от греч. «исихия» — покой, безмолвие) имеет много значений. Оно связано с представлением об обожении подвижника-христианина уже в земной жизни, с идеей видения Божественного Света в глубине собственного сердца. Обожение достигается не просто личными усилиями человека или божественным даром, но согласным движением человеческой воли и воли Бога.
Исихастами обычно называют монахов-подвижников, которые применяют особые приемы «умного делания» — молитвы как внутренней духовной работы. Она совершается безмолвно и бессловесно, «умом» — глубинах человеческой души. Такая молитвенная практика, очень древняя, получила особую известность в XIII–XIV веках благодаря инокам Святой горы Афон.
Наиболее полное богословское обоснование исихазму дал святитель Григорий Палама (1296–1359), митрополит Фессалоникийский. Он учил, что, хотя сущность Бога непознаваема, Божество можно непосредственно созерцать и познавать благодаря присутствию в мире нетварных (т. е. несотворенных, существующих вечно) божественных энергий.
Существует множество видов этих энергий, но в любой из них таинственным образом полностью присутствует Бог Живой. В церковных Таинствах христианин в той или иной мере усваивает эти энергии. Их и видит «внутренними очами» подвижник как Фаворский свет — тот самый, который видели ученики Иисуса Христа при Его Преображении на горе Фавор.
Исихазм пронизывает всю историю Православия. Присущие ему идеи и устремления прослеживаются уже в творениях отцов Церкви первого тысячелетия. Они оказали огромное влияние и на духовную жизнь Русской Православной Церкви: видением Фаворского света, верой в реальность богообщения и обожения человека проникнуты иконопись преподобного Андрея Рублева, деяния преподобного Сергия Радонежского, поучения преподобных Нила Сорского, Паисия Величковского, Серафима Саровского, старцев Оптиной Пустыни.
Монахи молитвой помогают всему миру.
(Старец Паисий Афонский, из книги «Духовное пробуждение»)
«Дело монаха — стать сосудом Святаго Духа. Он должен сделать свое сердце таким чутким, как листочек сусального золота. Все делание монаха есть любовь, и в путь свой он тоже выходит от любви к Богу, которая заключает в себе и любовь к ближнему. Монах размышляет о несчастье человечества, его сердце уязвляется болью, и он непрестанно сердечно молится о мире. Так монах милует мир молитвой.
Есть монахи, помогающие людям больше, чем мог бы помочь им весь мир. К примеру, человек мирской помогает бедняку килограммом риса и парой апельсинов, да и те часто дает лишь для того, чтобы его увидели другие, которых он сам при этом еще и осуждает за скупость. Но монах творит молитву и ею, в молчании, шлет целые тонны помощи своим ближним.
Монах не намечает собственной программы действий, не составляет мирских проектов миссионерской работы, он идет вперед без всякого собственного плана, и добрый Бог включает его в Свой Божественный план, а если это понадобится, то Он ведомым Ему способом может послать его и на апостольский подвиг.
Бог не требует от монахов, чтобы они выходили в мир и водили людей за ручку. Он хочет, чтобы монахи опытом своей личности давали людям свет и таким образом руководствовали их к Вечной жизни. То есть служение монаха не в том, чтобы помогать миру, находясь в миру.
Монах уходит далеко от мира не потому, что он ненавидит мир, но потому, что он любит его. Живя вдали от мира, монах своею молитвой поможет ему в том, в чем нельзя помочь по-человечески, но одним лишь божественным вмешательством. Поэтому монах должен находиться в постоянной связи с Богом, принимать от Него сигналы и указывать людям путь к Нему.
«Почему, — спросили меня, — монахи сидят здесь? Почему они не идут в мир на общественное служение?» — «А разве, — ответил я, — маяки не должны стоять на скалах? Что, прикажете им переехать в города и подключиться к работе уличных фонарей? У маяков свое служение, у фонарей свое». Монах — это не лампочка, которая висит над городским тротуаром и светит пешеходам, чтобы те не спотыкались. Монах есть далекий маяк, утвержденный высоко на скалах и своим сиянием освещающий моря и океаны для того, чтобы корабли шли верным путем и достигали Бога — пункта своего назначения.
Конечно, монах никогда не говорит: «Я спасу мир». Он молится о спасении мира параллельно с молитвой о своем собственном спасении. А когда добрый Бог, услышав его молитву, помогает миру, монах не говорит: «Я спас мир, — но: — Бог спас мир». Монах должен достичь такого состояния, чтобы молиться: «Боже мой, Ты на меня не гляди, меня не милуй. Позаботься о мире, помилуй его». Монах молится так не потому, что сам он не нуждается в милости Божией, но потому, что имеет многую любовь к миру».